Сверкала морозная чаша,
Когда кочевали вдвоем
Слепое несчастие ваше
И зоркое горе мое.
Споткнуться на каменной глыбе ль,
В сугробы ли замертво пасть?
Лихая колымская гибель
Над нами разинула пасть.
Считаться родством мы не будем,
Считать мы не будем корысть;
Спасли вы, отпетые люди,
Мою пропадавшую жисть.
По слову седого бандита
Меня усадили к костру;
Воровка ворчала сердито:
– Дай руки-то снегом потру!
Гулящие девочки чаем
Старались меня отогреть:
– Вы пейте. Мы сроки кончаем,
А вам еще сколько терпеть!
И в беглом пустом замечанье
Горячая жалость была…
А звезды в великом молчанье
Смотрели на наши дела.
Елена Тагер, «Сверкала морозная чаша…», Бийск, 1950-й год.
Собеседница Блока, Ахматовой и Мандельштама, — публиковавшая свои стихи в полузабытую эпоху «Серебряного века» под именем Анны Регат (её поэтический талант успел оценить поэт Николай Гумилёв), — Елена Тагер прошла в годы своего заключения все круги тюремного ада.
Елену Михайловну реабилитировали в 1956-м. И тогда же зажили в вольном «самиздате» её исповедальные, «каторжные» стихотворения, увы, до сих пор не изданные отдельной книжкой.
В 1965-м году, в американском альманахе «Воздушные пути», выпускаемом эмигрантами, были напечатаны ее стихи. Редакция напоминала читателям, что Тагер была талантливым прозаиком, исследовательницей поэзии Пушкина и русского Севера. И тут же сообщала, что почти двадцать лет она провела в сталинских лагерях. Приводимые в альманахе стихи, были датированы местами её заключения. Поэтесса умерла в 1964 году.