Что такое благая весть, почему она так быстро распространялась после евангельских событий и как приживалась на античной почве
Христианство — одна из крупнейших мировых религий — возникло более 2000 лет назад на территории Иудеи. Это историческая религия, то есть основанная на вере в конкретные события, описанные в книгах, носящих название Евангелие. Эти четыре книги (точнее, четыре редакции одной и той же книги, название которой с греческого переводится буквально как «благовестие» или «благая весть») рассказывают о рождении, жизни, гибели и чудесном воскресении Иисуса Христа. По-русски — Помазанника, Мессии, Царя, поскольку помазание — это именно царский эпитет. «Иисуса Царя» — так это звучало по-гречески и на латыни.
Собственно, известие о воскресении Христа и есть самая главная «хорошая новость», добрая весть, о которой рассказывали первые христиане, так называемые апостолы — посланцы, направленные уже воскресшим Иисусом ко всем народам для крещения и научения. Воскресение Христа служит главным гарантом верности указанного Им пути, цель которого — преодоление смерти и достижение некоего особого блаженного состояния, которое обычно называется «жизнь будущего века».
Многие религии и философские школы учили, что смерть не является финалом существования человека, но уникальность христианства проявляется в том, что оно говорит не просто о бессмертии души, но предполагает и воскресение тела, что было своего рода переворотом в философском сознании. Само по себе телесное воскресение не означает еще дальнейшего блаженства, потому что воскресение произойдет абсолютно со всеми, но далеко не все будут удостоены права продолжить жизнь с Богом в Царстве Небесном. Туда их отведет лично Иисус через Страшный суд после второго пришествия. Целью Страшного суда будет вовсе не наказание недостойных, но их отбор, отбраковка. Ведь в том и состоит главная проблема нынешнего мира, века сего, что человек далеко не совершенен, делает много глупого, злого, недостойного того божественного образа, по которому он был создан в начале творения.
И суть, и ступени этой человеческой деградации образно описаны в первой книге Ветхого Завета — Книге Бытия, где Адам и Ева не просто ослушались Бога, но попытались свалить вину на другого, за что лишились красивой райской жизни. Сын Адама и Евы Каин из зависти убил родного брата и вновь солгал Богу: «Разве я сторож брату моему?» — то есть сделал вид, что вообще ни при чем. Короче говоря, человечество покатилось по наклонной плоскости, так что в какой-то момент даже пришлось радикально сократить численность людей в ходе Великого потопа.
Не желая силой принуждать людей к исправлению, поскольку человек создан свободным, Бог то и дело посылал людям подсказки. Но ни послушание Авраама, ни законы, данные Моисею, ни основание царства Израильского и строительство Храма в Иерусалиме — ничто из этого не помогло радикально исправить ситуацию. Израиль — народ, избранный Богом для исправления всего человечества — то и дело впадал в заблуждения, увлекался языческими религиями, а в конце концов вообще подменил праведность, то есть искреннюю любовь к Богу и стремление к совершенству, простой формальной системой соблюдения ритуалов — то, что в Новом Завете описывается через понятие фарисейства. Пророки неустанно обличали Израиль, но и обнадеживали пришествием истинного Царя, который установит всемирное господство богоизбранного народа.
Наступило тяжелое для всех иудеев время, которое обычно называют ожиданием Мессии. Вокруг политических событий, которые тогда происходили, было очень много религиозных чаяний иудейского народа. Дело в том, что религия, которая основана на Пятикнижии Моисея и основателем которой в полном смысле слова можно назвать Авраама, учит о том, что в конце времен, когда иудеи будут претерпевать очень тяжелые унижения со стороны язычников, явится Мессия. Он спасет Израиль и восстановит его величие, его могущество. И ожидания Мессии основаны в значительной степени и на Книге пророка Даниила, где был указан примерный срок, когда случится это событие: через семьдесят седмин, то есть 490 лет, после восстановления разрушенного Иерусалима, а это случилось в середине V века до н. э. при Артаксерксе I.
И вот в начале века, который мы считаем I веком н. э., семьдесят седмин истекали, и все с ужасом и надеждой ждали прихода этого загадочного, мистического Царя. К этому времени в Иудее уцелело от древнего Израиля только одно колено — Иудино, и еще несколько останков других колен. Но именно Иудейское царство в это время выражало собой Израиль, его чаяния, но в это время оно переживало тяжелые времена, клонилось к упадку. Дело в том, что на престол Иудейского царства сел царь Ирод, который был идумеем по происхождению, а после его смерти Иудея оказалась вообще расколота и подчинена могущественной Римской империи. И трудно было найти менее подходящие условия для установления господства Израиля, но все иудеи ждали чуда и готовились к наступлению решающей битвы добра и зла.
Многие для этого уходили в пустыню; люди массами собирались вокруг бродячих проповедников, учителей. Обеспокоенные официальные религиозные лидеры во главе с первосвященником и местные царьки, подчиненные Риму, пытались контролировать ситуацию, избавляясь от наиболее популярных народных вождей. Одним из представителей этого типа бродячих проповедников, очень популярных среди простонародья Израиля, был Иоанн Креститель. После казни Иоанна Крестителя прошло почти незамеченным выделение из числа его последователей (которые верили в то, что для того, чтобы Израиль вновь обрел могущество, необходимо очищение от грехов и от преступлений, символом которого было крещение — омовение в водах реки Иордан) небольшой группы во главе с Иисусом, сыном Иосифа, жителем города Назарет в Галилее.
Галилея была в Израиле достаточно отдаленной дикой областью: это горная провинция, славившаяся прежде всего своими разбойниками. Но вскоре Иисус из Назарета заставил говорить о себе весь Иерусалим. Его необычные способности (в первую очередь целительский дар) привлекали все больше и больше людей, его проповеди собирали тысячи слушателей. И когда Иисус приходил в Иерусалим на Пасху, вокруг него собирались целые толпы последователей.
Надо сказать, что проповедь Иисуса была, по обычаю пророческих речений, достаточно сложна для восприятия. Это были притчи, иносказательные рассказы, наполненные многими уровнями смыслов и зашифрованные таинственными кодами. Слушатели понимали в проповедях Иисуса не всё. Многие плохо понятны нам и теперь, после многих веков толкований и разъяснений. Но все-таки основа нового учения, сформулированная в Нагорной проповеди , предельно ясна. По сути, это развернутый и усиленный вариант знаменитых заповедей Моисея, где планка ставится еще выше: не просто не убий, но и не гневайся; не просто не прелюбодействуй, но даже не смотри на женщину с похотью; не просто помогай людям, но делай это тайно; не просто люби ближнего, но люби и дальнего, не только друга, но и ненавидящего тебя. Таким образом, получается, что те заповеди, те жизненные принципы, которые устанавливает Иисус для своих последователей, оказываются весьма тяжелы для исполнения. И, по сути дела, люди того времени воспринимали их как заповеди последних времен, то есть заповеди, исполнять которые в обычной жизни невозможно. Но поскольку явление Мессии связывалось в представлениях того времени еще и с какими-то космическими событиями, с неким концом времен, то такое духовное напряжение казалось, в принципе, вполне возможным.
И подлинным счастьем, подлинным блаженством в христианстве обладают вовсе не те, кому улыбается судьба, но люди, которые в обычном обществе отнюдь не считаются счастливцами: нищие, плачущие, кроткие, правдоискатели, милостивые, миротворцы. И самое важное, что сами последователи Христа Его проповедями подготавливаются к тому, что их будут поносить и преследовать. Вот такая максималистская и как бы асоциальная программа (некий вызов обществу и господствующим нравам, моральным ценностям) оказалась удивительным образом востребована в то время. И не только многие из иудеев, но даже и так называемые язычники (то есть, попросту говоря, иностранцы, иноверцы, прежде всего греки с философским образованием, люди высокоразвитые), узнав о такой этической программе, о таком большом не просто религиозном, но и социальном проекте, усмотрели в ней спасительную дорогу для того, чтобы вытащить мир из того омута проблем, в котором он оказался на рубеже двух эр.
Но нельзя забывать, что христианство — это не просто учение, но и религия, то есть убеждение в божественности Христа как Сына Божия. Тут следует сказать, что для правоверного иудея не было более нестерпимого богохульства, чем утверждать, что единый и всемогущий Творец, невидимый всесильный Бог, может иметь сына и послать его на землю. Обычно такого рода фантазии любили распространять язычники, греки: это у них мифические боги то и дело сходили с Олимпа, принимали человеческий облик и даже рождали детей-полубогов. И во времена эллинизма, то есть после Александра Македонского, эллинистические монархи и римские императоры часто примеряли на себя этот божественный антураж и, начиная с самого Александра, воображали себя или сыновьями богов, или даже просто богами. Так что, например, император Август, которого римляне обожествили и назвали по-латыни еще достаточно скромным эпитетом divus («божественный»), как и его отца, уже по-гречески называется просто богом, и мы видим на эпиграфике Августа — «Бог, Сын Божий». И вот такой цинизм религиозного почитания политиков, доведенного до обожения пресмыкательства перед властителями мира сего, был глубоко чужд иудейской религии с ее строгим, жестким монотеизмом и глубоким презрением к политике вообще, тем более к политике языческой и римской. Правоверный иудей мог назвать Бога отцом, но лишь в переносном смысле — как Творца всего рода человеческого. Тем не менее Иисус из Назарета в своих проповедях шел дальше. Он, конечно, не называл себя напрямую Богом, но вот его слова из Евангелий: «Видевший Меня видел Отца», «Я и Отец — одно», «Отец во Мне, и я в Нем». И когда на вопрос «А вы за кого почитаете Меня?», адресованный ученикам, Симон Петр ответил: «Ты — Христос, Сын Бога Живаго», Иисус сказал: «Не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, Сущий на небесах». Для иудеев, особенно укорененных в традиции — книжников, фарисеев, — это было уже слишком. Ревнители чистоты учения и религиозные официальные власти начали охоту за проповедником.
Между тем слава Иисуса росла не по дням, а по часам, и накануне очередной Пасхи — дата которой до сих пор остается спорной: это или 30, или 33 год, — во время, когда вся Иудея от мала до велика стекалась в Иерусалим, Иисус снова заставил говорить о себе. Во-первых, в субботу за неделю до Пасхи он, по слухам, воскресил умершего несколько дней назад Лазаря из Вифании. В понедельник устроил настоящий разгром на территории Иерусалимского храма, бичами разогнав расположившихся там накануне праздника торговцев. В этот момент чаша терпения переполнилась, и в среду на совете у первосвященника было принято решение устранить ставшего опасным проповедника. Вечером в четверг Иисус был схвачен, преданный одним из своих учеников, Иудой, а в пятницу казнен: по иудейским законам — за богохульство, по римским — за мятеж и провозглашение себя Царем. Вспомнили о его именовании помазанником, то есть царем, а ревнивый император Тиберий очень не любил мятежников, поэтому римский наместник Иудеи Понтий Пилат, который собирался было отпустить показавшегося ему совершенно невинным проповедника, попал в очень сложную ситуацию: когда он заколебался, иудеи мягко намекнули ему, что друзья кесаря так не поступают и что «нет у нас другого царя, кроме кесаря». Пилат попытался предоставить право отпустить Иисуса самим иудеям, поскольку такая традиция существовала на праздник Пасхи, но народ иудейский предпочел отпустить разбойника, а об Иисусе кричал: «Распни, распни его!» Таким образом, Иисус Христос, пришедший к Израилю как его Царь, был отвергнут Израилем, но, как это ни удивительно, его учение было воспринято за пределами Иудеи, в эллинистическом мире.
Проповедь Евангелия (благовестия о воскресении Христа, которое произошло на третий день после его распятия) быстро захлестнула весь римский Восток, а потом и всю Римскую империю. И идеальной почвой для такого распространения оказалась эллинистическая культура.
Вот об этом феномене стоит сказать несколько слов. Дело в том, что эллинизм — явление, которое политически связывают с империей, с державой Александра Великого и его наследников, государствами диадохов , — в культурном смысле распространяется и на римское время, так называемую позднюю Античность. В чем феномен эллинизма? Это первая в истории человечества массовая культура, главные элементы которой — всеобщая образованность, школа, наука, грамотность. Это прежде всего культура, связанная с писаными текстами.
По мере развития эллинизма и его проникновения за пределы собственно греческого мира (а проник он на огромные пространства — от Гибралтара до Памира и Индии) на всей этой территории распространялся греческий язык, греческий алфавит и само увлечение литературой, книгами. Но вся эта колоссальная школьная и научная система, вся эта технология культуры базировалась на весьма архаичных текстах, которые можно проследить через поэмы Гомера к древним греческим мифологическим сказаниям об олимпийских богах. И вот как раз в эпоху поздней Античности существовал огромный запрос на то, чтобы восполнить лакуну смыслов, чтобы в систему, которая прекрасно умела распространять знание, поместить само это знание, сами смыслы, то есть истину. А философские школы, которых было достаточно много в эллинистическом мире, предлагали эту истину каждая свою. Это привело к агностицизму, представлению о том, что истина как таковая — вещь относительная, что она у каждого своя. Знаменитый вопрос Пилата Христу «Что есть истина?» как раз и показывает нам такого человека античного мира — высококультурного, но разуверившегося в возможности постижения истинного знания, истины о мире. Как раз именно этот запрос оказался в удивительном сопряжении с проповедью Евангелия.
Евангелие, или, по-гречески, «благая весть», — это то, что рассказывали апостолы по всем странам, куда они отправлялись для проповеди, рассказывали о воскресении Христа и о Его заповедях. И, по сути дела, благая весть состояла в том, что истина существует, что уже во многих религиозных школах и философских системах постулирующееся бессмертие человеческой души — это не какие-то отдаленные и достаточно абстрактные идеи, а совершенно доказуемый и, более того, не только на душу, но и на тело распространяющийся феномен. То есть воскресение Христа демонстрирует как историческое событие истину бессмертия человека, то, к чему стремились и древние религии, и все философские школы, — обретение истинной жизни в веках, жизни, на которую не распространяются недостатки, недуги и несовершенства мира сего. Но для обретения этой жизни, жизни будущего века, согласно христианскому учению, необходима очень серьезная внутренняя работа.
Апостолы направили свои стопы не только в Грецию и Рим, но и в Египет, Сирию, Армению, Грузию, Персию, Индию, и к III веку христианство можно было без преувеличения назвать одной из самых популярных религий всей ойкумены, как называли тогда культурное пространство. Римское государство сразу же приняло христианство в штыки. Римляне мало интересовались традициями покоренных народов и проводили довольно толерантную религиозную политику, но христианские общины были больше похожи на общественные объединения, чем на религиозные союзы, а вот здесь раннеимперское законодательство было неумолимо. Христианство воспринималось как социально опасное явление, тем более что христиане собирались втайне, ночами, по катакомбам, среди могил, и сквозь закрытые двери до случайных слушателей доходили смутные возгласы о взаимной любви, о вкушении Тела и Крови, и бурное воображение римских обывателей охотно достраивало душераздирающую картину кровавых оргий. Но самое главное — христиане отказывались почитать императора.
Культ императора был стержнем римской государственной системы, а от христиан — хотя они и уважали власти всех уровней, соблюдали гражданские законы и были, можно сказать, образцовыми гражданами — нельзя было добиться никакими пытками, чтобы они оказывали императору религиозное поклонение, приносили ему жертву как некоему божественному гению. И надо сказать, что иудеи, как представители древней религии, пользовались привилегией не совершать религиозное поклонение императору, но поскольку христиане не могли сослаться на древность своей традиции, то римляне запрещали им исповедовать свое вероучение, запрещали их богослужение и, более того, подвергали их преследованиям.
Главных волн гонений было две. Одна связана с именем императора Деция, строгого ригориста, бывшего цензора, поставившего целью искоренить христианство под корень и с этой целью устроившего настоящую ревизию всего населения империи. Все до единого, включая женщин и молодых людей, должны были принести справки о совершении священнодействий в честь императора; отказавшихся ждала смертная казнь. При этом человеколюбие императора предписывало всеми способами пытаться сохранить жизнь римским гражданам, что привело к распространению самых изуверских пыток, поскольку христиан пытались вразумить и привести к послушанию, к послушанию главной имперской добродетели. Эффект гонений оказался неожиданным: христиане массами шли на казнь и изумляли своей стойкостью палачей и зрителей. Более того, сам Деций кончил достаточно плохо: в одной из военных кампаний он просто утонул в придунайских болотах.
Продолживший его дело Валериан вообще попал в плен, что было еще более унизительно для римского императора. Это первый в истории император, который живым попал в плен к персам и до конца дней своих прислуживал шахиншаху, подсаживая его на коня. То есть гонения на христиан не вызвали очевидной радости среди олимпийских богов, Юпитер и Виктория от этого не стали благоволить римлянам больше. А вот отношение к христианам со стороны простых граждан резко изменилось, поскольку стойкое перенесение пыток все рассматривали примерно так же, как рассматривают поведение свидетелей на суде: если человек под пытками дает показания, значит, показания верны. И неслучайно по-гречески древних мучеников христианской веры называют «мартирос» — свидетелями. А свидетельствовали они как раз об истине своей веры.
Время от пленения императора Валериана до следующего, последнего большого гонения, начавшегося при Диоклетиане (вторая половина III века), можно назвать эпохой настоящего бума христианства. Гонения утихли, некоторые императоры даже почитали Христа — правда, не как Бога, а как мудрого философа; христианами становились торговцы, ремесленники, ученые, юристы, военные и гражданские чиновники; оно проникало во дворец.
К началу IV века христиан в империи стало так много, а положение их в армии и государстве — в элите общества — оказалось столь влиятельным, что соправитель Диоклетиана, цезарь Галерий, уговорил его начать гонения и «очистить» империю от этой «опасной заразы». Результатом стало самое жестокое массовое гонение, так называемое Великое гонение Диоклетиана, охватившее главным образом восточные провинции, но и проникшее на западные. Погибли многие тысячи мучеников. Но гонение захлебнулось. Историк Церкви Евсевий Кесарийский, современник этих событий, пишет, что сами власти были вынуждены подвергаться гонениям, поскольку многие губернаторы, градоначальники, военные сами оказывались христианами, и эти жестокие меры вовсе не помогли навести порядок в империи. А инициатор гонения, сам Галерий, смертельно заболел, слег, пораженный некой формой гангрены, и на смертном одре он своим эдиктом разрешил христианам быть. Прямо так и записано: «Пусть будут христиане». И в 311 году, после трех столетий нелегального существования на территории Римской империи, христианство стало наконец дозволенной религией — religio licita. А уже через год преемник Галерия Флавий Валерий Константин (август, которого мы знаем как императора Константина Великого) уже сам обратился в христианство и своим эдиктом, изданным в 313 году в Медиолане, объявил в империи полную религиозную свободу, что в условиях того времени означало ни много ни мало одно — победу христианского учения над Римским государством, над языческими религиями, и открыло новую эпоху в истории не только Римской империи, но и в истории всей европейской, а может быть, и мировой цивилизации, эпоху христианства.
Автор: историк Павел Кузенков
радиолекции на https://arzamas.academy/