Уныние, в отличие от печали, более связано с леностью, духовным и телесным расслаблением. Уныние не зря святые отцы называют «бесом полуденным», борющим подвижника в середине дня, склоняющим монаха ко сну после обеда и отвлекающим его от молитвы. Следует помнить, что для монаха (особенно в древности) 12 часов дня – это действительно половина, середина дня, ведь встают монашествующие рано, и, по монашескому обычаю, трапеза совершается дважды в день: в обед и ужин.
Святитель Феофан Затворник пишет, что уныние есть скучание за всяким делом, как житейским, бытовым, так и молитвенным, желание бросить делание: «Пропадает охота и в церкви стоять, и дома Богу молиться, и читать, и обычные добрые дела исправлять». «Воздрема душа моя от уныния» (Пс. 118: 28), – приводит святитель слова псалмопевца Давида.
Уныние, скука, тягота духа и тела придут иногда, может быть, надолго – предупреждает святитель Феофан. И не следует думать, что на душе всегда будет покой и радость от молитвы, бывают периоды спада, лености, охлаждения и маловерия. Охлаждение в духовной жизни, ее кризис – это один из признаков уныния. Но тут нужно применить волю и самопонуждение. В любом деле мы только тогда достигнем результата, когда будем постоянно принуждать себя к нему, поднимать себя за волосы, как известный барон Мюнхаузен, и тянуть из болота лености, расслабления, тоски и уныния.
Ни в одном занятии никто ничего не добьется, если не будет принуждать себя к регулярному деланию. Это и есть воспитание воли. Не хочется идти в храм, не хочется вставать утром и вечером на молитву – заставь себя делать это. Лень, тяжело вставать по утрам каждый день и идти на работу или делать повседневные дела – вспомним, что есть прекрасное слово «надо». Не «хочу – не хочу», а просто «надо». И так, с этих мелочей, будем воспитывать в себе силу воли.
Добрые дела тоже творятся не просто, на них тоже нужно понуждать себя. Ведь в Евангелии нигде не обещается, что будет легко, а наоборот: «Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилия восхищают его» (Мф. 11: 12). Мы говорим: Богослужение, церковная служба. Но ведь служба, по определению, не какое-то легкое, приятное занятие; это работа, труд, иногда тяжелый. И наградой за него бывают моменты духовного подъема, радостной молитвы. Но большим дерзновением будет ожидать, что эти дары будут сопровождать нас постоянно. Очень часто нам бывает весьма не просто стоять на молитве и в церкви. То тесно, то душно, может быть, кто-то отвлекает нас, шумит, передает свечи, но это не значит, что нужно ждать для молитвы каких-то особых условий, ведь их можно никогда и не дождаться. В церкви нужно искать не комфорта и душевных переживаний, а встречи с Богом.
Я заметил как-то, что один человек ходит в храм и причащается всегда на буднях. Я спросил его, почему он не приступает к святым тайнам в воскресение или в праздники? Он ответил, что в праздничные и воскресные дни ему не нравится бывать в церкви: слишком много народа, толкучка, суета и т.д., уж лучше в рабочий день, когда никто не мешает. Тогда я сказал, что это совершенно неправильно: на буднях, конечно, нужно ходить в храм, но главное – посещать праздничные и воскресные службы: это четвертая заповедь Божия (про день седьмой). И причащаться тоже нужно вместе со всеми прихожанами; вся община церковная причащается от одной чаши, и в этом и есть наше единство. Конечно, может быть, когда никого нет в храме, кому-то молиться проще, но нужно приучаться молиться и при большом стечении народа, ведь и в Царство Небесное мы собираемся попасть не в одиночестве. Службы, ектеньи так и составлены, что мы молимся всем собором, всем собранием прихожан, «едиными усты и единым сердцем». В советское время было так мало церквей, что в храме иногда руку нельзя было поднять, чтобы перекреститься, а люди все равно ходили в храм и получали радость от молитвы.
Так что ко всему нужно себя понуждать, начиная, может быть, с малых шагов, тогда уныние не сможет утянуть нас в свою трясину, и так постепенно мы будем отвоевывать островок за островком. И, конечно, в этом деле требуется не порыв, а постоянство.
В «Отечнике» святителя Игнатия (Брянчанинова) описан случай, как некий монах впал в уныние, оставил исполнение молитвенного правила и не находил в себе сил, чтобы вновь начать совершать монашеский подвиг. Старец, к которому он обратился за советом, рассказал ему такую притчу. Один человек имел поле, поросшее тернием. И вот он говорит сыну своему, чтобы тот очистил поле, и тогда его можно было бы чем-нибудь засеять. Сын пошел на поле, но, видя, в каком плохом оно состоянии, смутился, приуныл, лег на землю и заснул. Увидев его спящим, отец разбудил его и сказал: «Сын мой, если бы ты каждый день обрабатывал хотя бы такой кусок земли, на котором ты сейчас спал, то работа продвигалась бы мало-помалу, и ты не оказался бы непослушным мне». Вняв словам отца, юноша так и стал делать и в короткое время очистил поле от сорняков. «Так и ты, сын мой, – сказал старец брату, – не унывай и мало-помалу входи в подвиг, и Бог благодатью Своей введет тебя в прежнее состояние». Так и случилось: монах обрел духовный мир и преуспел о Господе.
Есть такое выражение: «Чем больше спишь, тем больше хочется». Чем больше находишься в неге и расслаблении, тем больше привыкаешь к этому состоянию. Не нужно забывать, что уныние – одна из восьми страстей, а значит, берет в плен, порабощает человека, делает его зависимым. Не нужно думать, что привычка лениться, расслабляться, скучать когда-нибудь надоест и пройдет сама собой. С ней надо вести борьбу, дисциплинируя свою волю и душу, подвигая себя на всякое доброе дело.
Охлаждение
Одно из свойств уныния – охлаждение.
Охлаждение начинается, как говорит святитель Феофан, забвением: «Забываются благодеяния Божии, и Сам Бог, и свое в Нем спасение, опасность быть без Бога, и память смертная отходит – словом, закрывается вся духовная область». «Поостерегитесь и поспешите страх Божий восстановить и душу разогреть, – советует святитель. – Оно (охлаждение. – свящ. П.Г.) бывает невольно… но бывает и от произвольных дел… от внешних развлечений, беспорядочных разговоров, сытости, излишнего сна… и многого другого».
Так как охлаждение, порожденное унынием и леностью, часто сопряжено с забвением благодеяний Божиих и утратой интереса к духовной жизни, необходимо научиться видеть во всех повседневных событиях присутствие Бога и благодарить Его за те дары, которые Он нам посылает. Человек, впавший в уныние и охладевший духовно, часто редко исповедуется и причащается, ему сложно подготовиться и приступить к этим святым таинствам. А без участия в таинствах, без благодати Божией он тем более все дальше и дальше будет удаляться от Бога, и охлаждение будет только расти. Если нас борет уныние, первое, что нужно сделать, – это подготовившись, подробно исповедаться и причаститься. И стараться делать это почаще, сохраняя в себе этот духовный дар.
Очень хорошо помню, какой подъем был после празднования 1000-летия Крещения Руси. Мои знакомые батюшки крестили детей и взрослых буквально тысячами. Стала возрождаться общинная жизнь. В начале 1990-х годов появилось много церковных организаций, православных братств. Мы на деле узнали, что такое церковная жизнь, общее дело, что значит быть братьями и сестрами. Стали очень бурно возрождаться храмы, монастыри, и главное – они мгновенно заполнялись людьми, народом Божиим, готовым служить Христу. Но, к сожалению, за периодом духовного подъема пошел период охлаждения, спада. И очень многие люди, которые пришли в Церковь тогда, не смогли в ней удержаться. И, как говорится, «иных уж нет, а те далече». Духовная жизнь не может держаться только на порыве, пламенном горении. Спасение души – очень кропотливый труд, требующий постоянства. За подъемом может начаться спад. Вот тут-то и начеку бес уныния.
Если посетило уныние и духовное расслабление, нужно, в первую очередь, принуждать себя вести духовную жизнь, не оставлять молитвы, участвовать в таинствах церковных. Далее: читать духовную литературу, Священное Писание; одухотворять свое бытие, преодолевать приземленность и видеть руку Божию в нашей жизни. И третье: понуждать себя трудиться, и прежде всего – для пользы других. Древние подвижники замечали, что бесы уныния не могут даже приблизиться к тому, кто никогда не сидит праздным.
Священник Павел Гумеров