Ольга и Татьяна Романовы
В двух старших дочерях последнего русского императора воплотились черты двух типичных женских характеров – евангельских Марфы и Марии, сестер Лазаря. Великая княжна Ольга, как Мария – страстная, пылкая, увлекающаяся натура. Великая княжна Татьяна – словно работящая и практичная Марфа. Бог благословил каждую из сестер Лазаря, и память святых и праведных Марфы и Марии отмечается Церковью в один день также как и царских дочерей – Татьяны и Ольги, принявших мученический крест.
В Царском Селе с первых дней мировой войны трудились сестры Романовы.
«Государыня, две ее старшие дочери и я работали как сестры милосердия под наблюдением врача Гедройц, – писала в своих воспоминаниях Анна Танеева. – Мы приезжали в госпиталь к девяти часам утра и сейчас лее направлялись в операционную, куда привозили раненых с фронта. Состояние этих раненых не поддается никакому описанию. На них была не одежда, а окровавленные тряпки. Они были с ног до головы покрыты грязью, многие из них уже сами не знали, живы ли они; они кричали от ужасной боли. Мы мыли руки в дезинфекционном растворе и брались за работу. Прежде всего нужно было раздеть раненых, вернее, снять с них грязное тряпье. Вслед за этим надо было вымыть их искалеченные израненные лица, очистить глазные впадины, часто наполненные кровавым месивом. Да, мы из первых рук могли оценить новейшие способы цивилизованного ведения войны!..»
Ольге было тогда девятнадцать лет, Татьяне – семнадцать. За плечами у них было не больше двух недель обучения. Внимательной и спокойной Татьяне, с ее характером трудолюбивой евангельской Марфы труд в лазарете давался легче, чем старшей княжне. Люди, видевшие Татьяну за работой, восхищались ее профессионализмом. Даже доктор Деревянко, человек по натуре очень строгий и требовательный, говорил, что ему редко приходилось встречать такую спокойную, ловкую и дельную хирургическую сестру, как Татьяна Николаевна. Фрейлина императрицы С.Я. Офросимова писала:
Татьяна Николаевна и Ольга Николаевна в Царскосельском госпитале
«Будучи художницей, я захотела нарисовать портрет сестры милосердия, какой она представляется в моем идеале, мне нужно было только написать портрет великой княжны Татьяны Николаевны; мне даже не надо бы писать его, а только указать на фотографию ее, висевшую всегда над моей постелью, и сказать: «вот сестра милосердия…»
Все врачи, видевшие великую княжну Татьяну Николаевну за ее работой, говорили мне, что «она прирожденная сестра милосердия, что она нежно и бесстрашно касается самых тяжелых ран, что все ее перевязки сделаны умелой и уверенной рукой». Между тем один вид этих ран мог лишить человека сна и покоя.
«Мне довелось увидеть много горя, я провела три года в большевистской тюрьме, но все это было ничто по сравнению с ужасами военного госпиталя», – писала Анна Танеева. Еще при рождении Ольга и Татьяна получили по ордену Святой Екатерины и красную ленту к нему, на которой было написано: «За веру и Отечество». Обе они были достойны этой награды.
«Великую княжну Ольгу Николаевну все обожали, боготворили; про нее больше всего любили рассказывать мне раненые», – писала С.Я. Офросимова. Она вставала рано утром, ложась иногда в два часа ночи. Целыми днями она не снимала костюма сестры милосердия. Когда прибывали санитарные поезда, Ольга вместе с матерью-императрицей и сестрой делала перевязки, часто – до полного изнеможения. И Ольга, и Татьяна работали рядовыми хирургическими сестрами, ничем не показывая, кто они такие. Поэтому подчас происходили довольно забавные случаи.
Ассистирует императрица с дочерьми
«Однажды привезли новую партию раненых. Их, как всегда, на вокзале встретили великие княжны. Они исполняли все, что им приказывали доктора, и даже мыли ноги раненым, чтобы тут же, на вокзале, очистить раны от грязи и предохранить от заражения крови. После долгой и тяжелой работы княжны с другими сестрами размещали раненых по палатам. Усталая великая княжна Ольга Николаевна присела на постель одного из вновь привезенных солдат. Солдат тотчас же пустился в разговоры. Ольга Николаевна, как и всегда, и словом не обмолвилась, что она великая княжна.
– Умаялась, сердечная? – спросил солдат.
– Да, немного устала. Это хорошо, когда устанешь.
– Чего же тут хорошего?
– Значит, поработала.
– Этак тебе не тут сидеть надо. На хронт бы ехала.
– Да моя мечта – на фронт попасть.
– Чего же. Поезжай.
– Я бы поехала, да отец не пускает, говорит, что здоровьем для этого слишком слаба».
А вот еще один эпизод из воспоминаний С.Я. Офросимовой: «Однажды государь приехал в лазарет, в котором работали великие княжны. Сев у постели одного из солдат, он заботливо начал расспрашивать его, всем ли он доволен и хорошо ли за ним ухаживают. «Так точно, Ваше Величество, всем доволен, прямо хоть и не поправляйся, – ответил раненый».
Журнал «Покров», автор: Дмитрий Орехов.