Сегодня вспоминаем великих святых отцов Церкви: Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста.
Василий Великий учился у лучших учителей Кесарии Каппадокийской и Константинополя, а для завершения обучения отправился в Афины, где и познакомился с Григорием Богословом. Григорий и Василий вместе провели юношеские годы и в дальнейшем оказывали поддержку друг другу.
Для Златоуста же, который был младше их почти на 20 лет, они были практически живой легендой и предметом глубочайшего уважения.
Основной вклад Василия Великого и Григория Богослова в богословие состоит в разработке учения о Троице. Иоанн Златоуст считается автором главной православной службы Божественной литургии.
Предыстория возникновения праздника такова. При византийском императоре Алексее I Комнине в Константинополе долго спорили о том, кто из этих отцов Церкви должен считаться первым и главным. Одна часть людей превозносила Василия Великого, другая считала таковым Григория Богослова, а третья – святителя Иоанна Златоуста. Но по церковному преданию, в 1084 году митрополиту Евхаитскому Иоанну во сне явились вместе сразу три святителя и повелели установить общий день празднования их памяти.
Жизнь всех трёх святителей была полна тревог и испытаний. Василий Великий и Григорий Богослов за Церковь и церковное единство боролись с арианами, испытывая порой лишения и притеснения. Иоанн Златоуст, когда стал константинопольским архиепископом, за свои правдивые и честные проповеди был несправедливо обвинен в надуманных прегрешениях, смещен с кафедры, преследовался и был отправлен в итоге в далекую ссылку на самый край империи, где он, будучи уже измученным стариком, умирал в дороге. Словом, жизнь каждого из этих вселенских учителей могла бы даже послужить предметом не одного романа.
Три Святителя были самыми любимыми и почитаемыми иерархами в Византии: учения Трех Святителей, их богословские сочинения и они сами воспринимались Церковью как твердая основа православной веры, необходимая в дни духовных шатаний и нестроений. Пример их собственной борьбы с современными им ересями IV века актуален и в церковной ситуации ХXI в.