6 февраля — день памяти святой блаженной Ксении Петербургской.
Как безудержно бежит время, стремительно перелистывая листы календаря, полируя камни, безжалостно изменяя города и страны, не говоря уже о человеческом сознании и его отношению к тому, что происходит вокруг. Вот совсем недавно, город на Неве для многих из нас был городом белых ночей и колыбелью революции. Белые ночи все еще привлекают в этот город тысячи туристов, а вот про колыбель революции большинство молодых людей, приезжающих в Северную столицу, уже не вспомнит, но почти все они будут искать проторенную дорожку на Смоленское кладбище — к блаженной Ксении. Быть в Питере и не заехать к св. Ксении, не поставить свечку у ее гробницы и не умудриться пристроить записочку с заветным желанием в какую-нибудь свободную трещинку на фасаде часовни? Нет, так сегодня не принято. Ведь Петербург сегодня это не только город белых ночей, каналов и величественных соборов, но это и город святой Ксении.
Некогда св. Давид взывал к Богу: «Господи, …что есть человек, что Ты помнишь его, и сын человеческий, что Ты посещаешь его?» (Пс. 8, 5). Почему имена одних людей, вынесенные на знамена и лозунги, насильственно вбиваемые в головы и умы, человек предпочитает забыть, как страшный сон, а имена других, несмотря на все запреты и угрозы, произносит с благоговением и трепетно хранит в своем сердце? Что сделала в своей жизни эта петербургская женщина, 45 лет ходившая в грязных красно-зеленых лохмотьях по улицам города св. Петра, собиравшая копеечки на папертях и стогнах столичного града и, как бесценное сокровище, получавшая от людей “досаду и укорение, биение и пхание”? Почему ее «безумие» вознаграждается Божией благодатью, а мы, такие талантливые и целеустремленные, остаемся неуслышанными Им? Может быть для того, чтобы посрамить наше самопревозношение, чтобы остановить наш безумный бег за комфортом и достатком, чтобы мы, хотя бы на мгновение, задумались о главном, о том, ради чего мы живем и к чему стремимся?
Все ее разговоры о молитве и добрых делах, о щедрой милостыне и призрении нуждающихся, ради памяти скоропостижно скончавшегося мужа и спасении его души, воспринимались «просвещенными» родственниками и друзьями, как блажь и временное помрачение рассудка от горя. Ксения Григорьевна поняла, что никто не позволит ей сделать всего этого, если она не облечется в реальное безумие ради Христа, ради спасения своей любви. Когда Андрея Федоровича повезли на кладбище, пораженная скорбью супруга надела на себя его одежду: камзол, кафтан, штаны и картуз и в таком виде пошла провожать гроб усопшего мужа. Увидев, что ее мнимое безумие вызывает среди родственников и друзей лишь жалость и сопереживание, не вызывая явного противодействия, новая блаженная утвердилась в своем решении отказаться не только от всего нажитого имущества, но и даже от своего собственного разума, чтобы буйством проповеди спасти многих верующих (1Кор. 1, 21), а в первую очередь своего заблудшего мужа, умершего без покаяния. А задумывались ли мы, приезжая сегодня к святой со своими просьбами и мольбами, в чем был смысл ее духовного подвига? Для чего в «золотой век просвещения», как часто именуют XVIII век, она взяла на себя подвиг добровольного безумства? Видим ли мы в этом для себя урок супружеской верности и любви, вознагражденной Богом?
Мало кто, вчитываясь в житие св. Ксении, видит за этими строками реальную трагедию человеческой жизни, сходную со множеством современных судеб, и какое духовное усилие и сила духа потребовались от этой хрупкой 26-летней вдовы, чтобы преодолеть последствия человеческой беспечности. Казалось бы, все в жизни складывалось очень удачно — выгодный брак, заметное положение при императорском дворе, собственный дом в столице, чин и денежное содержание. Жизнь придворного певчего Андрея Федоровича Петрова протекала весело и беззаботно — балы и ассамблеи, шутовские феерии и театральные постановки, красивая молодая жена и прекрасные перспективы. Ведь сумел, некогда придворный певчий и музыкант Разумовский, стать властителем судеб и фаворитом императрицы. «Душа! много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись» (Лк. 12, 19). Не эти ли слова пришли на ум молодой вдове, прихожанке храма св. апостола Матфия, стоявшей у гроба молодого и перпективного царедворца, жизнь которого так внезапно оборвалась? А что дальше? Достойное воздаяние за безумно прожитую жизнь? Ведь только так «бывает с тем, кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет» (Лк. 12, 21). «Нет, пусть Ксения умрет, а Андрей Федорович начнет новую жизнь. Пусть я погибну в глазах людей, но я вырву своего возлюбленного мужа из этих цепких рук смерти духовной, из лап греха и отца лжи и заблуждений», — пронеслась в голове Ксении спасительная мысль. Ведь сказал же некогда апостол Павел: «Почему ты знаешь, жена, не спасешь ли мужа? Или ты, муж, почему знаешь, не спасешь ли жены?» (1Кор. 7, 16).
Это изображение святой блаженной Ксении сделано с прижизненного рисунка, принадлежавшего святому праведному Иоанну Кронштадскому.
Удивительно, но на Руси именно подвиг юродства ради Христа стал наиболее популярной, поистине национальной формой подвижничества, позволявший противостоять человеческой гордости, высмеивать пороки, побеждать страсти. Сколь ни странным это может показаться, но этот духовный подвиг служит миру своеобразной проповедью, которая совершается не словом и не делом, а силой Духа, действующей под личиной безумия и проявляющейся в прозорливости. Не случайно, что все юродивые обладали пророческим даром и жили, практически, уже в двух измерениях, в видимом и невидимом мире, являясь уже здесь гражданами Царства Небесного, получая, как награду за отвержение человеческого разума, дары Св. Духа — прозрение духовных очей, проникновение в высший смысл и власть над материей собственной плоти. С тех пор, в течении 45 лет, на улицах Петербургской стороны можно было встретить блаженную Ксению, одетую в придворный камзол мужа и именовавшую себя Андреем Федоровичем. Смиренно переносила она насмешки и поругания, издевательство детворы и глумление неразумных обывателей, пока не заметили люди в этой «безумной» горожанке явное действие благодати Божией и даров Св. Духа.
Тогда каждый уже стремился услужить блаженной, чтобы и самому стать причастным этой изливавшейся на нее божественной благодати. Горожане стали жалеть Ксению, дорожить ее благоволением — говорили с ней ласково, угощали её, подавали милостыню. Но и в этом она являла некую странность, принимая лишь “царя на коне” — копейку, на которой отчеканен был вмч. Георгий Победоносец, поражающий дракона, подобному тому, как и она стремилась победить врага рода человеческого, посрамляя своим добровольным безумством гордость и самолюбие. Не в этих ли историях о блаженной Ксении черпал свое вдохновение Александр Сергеевич, влагая в уста своего Юродивого: «Дай, дай, дай копеечку»?
Одновременно с блаженной Ксенией, юродствовавшей на улицах столичного града, в императорском дворце и на царской военной службе, спасался мнимым юродством от человеческой злобы и зависти, еще один герой духа — генералиссимус Александр Суворов. Встречались ли они с блаженной Ксенией на улицах Петербурга, история умалчивает, но несомненно, что оба они получали утешение и благодатную помощь от Христа Спасителя. Земная жизнь блаженной подходила к завершению. Ее духовный подвиг был исполнен, многие люди возносили свои молитвы о бедном Андрее Федоровиче, а грядущим поколениям об этом уже напоминало название улицы, где когда-то жили супруги Петровы, ведь благодаря блаженной подвижнице, эту улицу теперь именовали именем Андрея Петрова и каждый готов был рассказать незнакомцам о тех чудесах, что здесь когда-то совершались.
Святая Ксения отошла ко Господу в самом начале XIX века. Есть мнение, что она скончалась около 1803 года. Погребена была угодница Божия на Смоленском кладбище Петербурга, где в свое время тайными ночными бдениями и трудами помогала строить церковь в честь иконы Божией Матери, именуемой Смоленская, а в начале XX столетия над ее могилой возвели небольшую часовню, к которой уже более двух веков не иссякает поток верующих людей, стремящихся выполнить завет святой, который был начертан на ее надгробии: «Кто меня знал, да помянет мою душу для спасения своей души». По всему же лицу христианского мира сегодня воздвигнуто уже более 50-ти храмов и часовен, освященных в честь святой подвижницы и молитвенницы за род человеческий!
Автор: протоиерей Александр Агейкин